Львы Эльдорадо - Страница 36

- Йох-йох-хооо!

Поток людей стремглав катился по улице с вершины холма. Иногда она различала отдельные фигуры, потом они снова исчезали за вершинами деревьев. Стрельба усиливалась, приближалась.

- Господин! - крикнула Шика.

Стелла тоже увидела на миг высокий мощный силуэт Тераи: он приостановился, чтобы скосить первые ряды преследователей. Затем деревья снова скрыли его.

- Шика, переводи! Десять человек на вылазку, навстречу господину! Всем остальным - на стены, на свои посты. - Она вставила ленту в пулемет.

- Прраааа!

Очередь хлестнула совсем близко. Из глубины парка доносился шум схватки. Вооруженный кеноит, задыхаясь, взбежал по лестнице на террасу, что-то крикнул и снова исчез.

- Господин ранен, - перевела Шика.

- Я спускаюсь.

Но когда Стелла добежала до колоннады, четверо мужчин уже вносили Тераи в дом. Остальные шли следом, сжимая оружие: сражение на стенах, по-видимому, кончилось. Стелла склонилась над геологом. Глубокая царапина пересекла его правую щеку, а вся макушка превратилась в кровавую волосатую губку. - Камень из пращи, когда господин перелезал через стену, - пояснил кеноит, немного говоривший по-английски.

- Шика, скорее аптечку!

Череп, очевидно, не был проломлен, но Стелла слишком плохо разбиралась в таких вещах. А что если у него сильное сотрясение мозга? Шика прибежала с санитарной сумкой.

Стелла промыла раны, остригла слипшиеся волосы и с облегчением убедилась, что камень из пращи только скользнул по черепу, содрав несколько сантиметров скальпа. От ожога дезинфицирующей жидкости Тераи застонал, затем открыл глаза и попытался сесть.

- Не двигайтесь! Как вы себя чувствуете?

- О моя голова! Этот гад не промахнулся! Что вы здесь собрались? Все к оружию, на стены!

- Успокойтесь! Нападение отбито.

- Помогите мне встать.

Он поднялся, шатаясь, поддерживаемый двумя кеноитами.

- Я потерял всех ихамбэ. Не мог их удержать. Когда Эенко увидел сестру на алтаре, он обезумел! И я тоже. Морщась от боли, он с усилием выпрямился во весь рост.

- Где Лаэле?

- Мертва. Я застрелил ее. Это единственное, что я мог для нее сделать!

Он погрозил огромным кулаком в сторону холма.

- Война, теперь война, всеобщая и беспощадная! Я сожгу Кинтан, а если надо - все города Кено! Разве что мне отдадут на расправу всех жрецов Беельбы, чтобы я бросил их Лео! Помогите мне дойти до моей комнаты. Стелла, займитесь обороной, у меня трещит голова, ничего не соображаю. Через час-другой мне станет лучше.

Он исчез в глубине дома, тяжело опираясь на слуг. Между деревьями появилась шатающаяся фигура, залитая кровью. Стелла едва узнала Эенко. Великий воин спотыкался, кровь лилась из его бесчисленных ран. Он приблизился, взглянул на Стеллу глазами, полными ненависти, и рухнул на каменные ступени.

- Позаботься о нем, Шика, я пойду взглянуть, как себя чувствует господин Лапрад.

Он сидел на постели, сжав голову руками, не обращая внимания на кровь, пропитавшую повязку. Заслышав шаги Стеллы, он поднял на нее глаза.

- Вы хотите знать, как это было, да? Я вам расскажу. Прекрасная получится статья для вашего грязного листка!

- Не надо ничего говорить!

- Нет, я должен все сказать, иначе я задохнусь! Через парки и по окольным переулкам мы без труда добрались до плаца. Там уже собралась огромная толпа, и ближе нам подойти не удалось. Мы затаились в кустах метрах в пятидесяти справа от храма. Тройной ряд солдат отделял толпу от их проклятого алтаря. В бинокль я видел даже ножи для жертвоприношений. Потом появились жрецы под рев труб, и толпа завопила. Привели первую девушку, распяли на алтаре и - раз! - это было быстро сделано, ей живой вспороли живот. За ней последовала вторая, третья… Я не мог вмешаться, не смел рисковать единственным и без того ничтожным шансом спасти Лаэле! Наконец появилась она. Лаэле не была, как другие, отрешенной или одуревшей от страха. Она боролась до конца, и, наверное, у этих вонючих беельбаистов навеки останутся следы ее зубов и ногтей. Когда ее хотели бросить на алтарь, я начал стрелять, уложил всех жрецов с жертвенными ножами, и мы ринулись вперед. Но между нею и нами было слишком много народа! Я видел, что нам не пробиться. Другие жрецы с ножами схватили Лаэле. И тогда я разметал гранатами всех и бросил свой боевой клич, чтобы Лаэле знала, что я здесь. Я прицелился ей в голову, и она упала замертво. Теперь оставалось только выбраться оттуда живым, выбраться любой ценой, чтобы отомстить за нее! Вот так это было. Мы вырвались. - Он замолк, потом продолжал:

- Это фанатики, Стелла! Самое отвратительное, самое страшное и самое опасное на свете - фанатики. Они убили моего отца и мать, убили Лаэле и пытались убить меня. Но меня они упустили, сволочи! И я рассчитаюсь с ними хотя бы на этой планете. Фундаменталисты, эти жалкие недоумки, живущие легендами бронзового века! Беельбаисты, воображающие, что урожай будет богаче, если они принесут в жертву девушек! Но самые худшие из всех - это ваши фанатики, Стелла! Они слепо верят, будто технический прогресс - это все, они путают науку и технику с блестящими побрякушками, они уверены, что, если земляне благодаря удаче или случаю оказались первыми в этом жалком уголке вселенной, им позволено грабить соседей и навязывать свою так называемую человеческую цивилизацию. Ради этого они готовы воспользоваться даже фанатизмом полудикарей. И они еще говорят о науке и прогрессе! Будь они трижды прокляты! В тысячу раз достойнее тот, кто придумал колесо, чем все ваши инженеры, проституирующие свой мозг, изобретая бесполезные машины или новые изощренные утехи для стареющего человечества…